Опубликовано в «Инфобизнесе» 01.08.2002 г.
Сама мысль о том, что услуги по программному обеспечению могут оказываться на свободном рынке, без использования государственной силы, принуждающей к исполнению монопольных прав в отношении неосязаемых объектов, оказалась для многих удивительно свежей. Это вполне подобно тому, как десяток лет назад постсоветский народ открыл для себя свежую идею того, что неколхозный рынок наполняет холодильник лучше, чем Госплан с Агропромом вместе взятые.
Существенное отличие — в том, что социалистические предрассудки в отношении товарных рынков мы преодолевали в одиночку (последние остались), а социалистический предрассудок относительно рынков услуг остается частью джентльменского набора общественных заблуждений и в большом мире.
Приняв как аксиому то, что для программиста единственный способ не умереть с голоду в безвестности — это продаться феодалу-“интеллектуальному собственнику”, не остается ничего другого, как дивиться “феномену свободного программного обеспечения”. Обнаружив гигабайты свободного кода и не найдя поблизости от сервера массового захоронения умерших с голоду разработчиков, можно впасть в ступор.
* * *
Мы попытались из ступора выйти, и наш издательский дом выступил соорганизатором рабочей встречи “Свободное программное обеспечение: бизнес-модели и корпоративные инициативы”, прошедшей в конце ноября в Москве {См.: “Свободное программное обеспечение. Материалы к рабочей встрече”. — М.: ВШЭ, 2001. — ISBN 5-7598-0177-5; итоговые материалы систематизируются на www.otstavnov.com/fsr и также готовятся к публикации. Вторым соорганизатором стала Высшая школа экономики — основной разработчик проекта федеральной целевой программы “Электронная Россия”, и ее интерес к теме вполне логичен, если учесть уже заложенные в “ЭР” системные положения об использовании в государственной сфере открытых форматов и постепенном переходе к полному раскрытию исходных текстов используемых программ (п. 3.3), а также многочисленные пожелания обратить внимание на проблематику свободы программного обеспечения, высказанные в ходе обсуждения проекта “ЭР” (см. в частности, онлайновую дискуссию на сайте ВШЭ: www.hse.ru). Спонсорами мероприятия, чье финансовое участие позволило привлечь к организации и проведению встречи некоммерческие проекты и госучреждения, выступили компании IBM и Sun Microsystems, также представившие ключевых докладчиков.}.Развернутая в процессе ее подготовки, проведения и анализа результатов картина как реальных проблем, так и перспектив свободного софта в стране кажется мне более правдоподобной, чем рисуемая большинством обозревателей из числа “аналитиков феномена”.
Реальные проблемы свободного ПО
Скрытые госдотации проприетарной модели разработки. Законодательство об исключительных правах (включая авторские права на программы) формировалось у нас в условиях отсутствия бизнеса свободного ПО. Формально оставаясь нейтральным, законодательство, тем не менее, возлагает на государство часть издержек правоприменения, специфичных для проприетарных моделей бизнеса. Скрытые дотации серьезно осложняют жизнь бизнесов свободного ПО в большинстве стран, и Россия — далеко не худший вариант (серьезные проблемы возникают при попытке обхода норм международного законодательства о запрете патентования алгоритмов в ряде национальных юрисдикций, таких, как США), но общие пути решения этой проблемы пока не ясны.
Неясным остается положение дел с исключительными правами, принадлежащими самому государству, — зачастую они “приватизируются” и равного доступа к ним разработчики и поставщики свободного софта оказываются лишены. Пределом абсурда становится ситуация, в которой государственные учреждения приобретают лицензии на несвободный софт, включающий произведения, созданные при госфинансировании, то есть фактически второй раз платят за одно и то же.
Информированность и освещение. Очевидной мишенью критики является поверхностность освещения проблематики моделей разработки и лицензирования в прессе, некритическое воспроизведение проприетарной демагогии.
Ну, журналисты, как известно, у нас вообще источник всех бед и несчастий. А если говорить серьезнее, то пресса и отраслевой PR — близнецы-братья, и “как аукнется, так и откликнется”. Опыт освещения упомянутой встречи показал, что журналисты начинают ориентироваться в проблемах моделей разработки и лицензирования, если им не мешать и не сбивать с толку.
Академический анализ. Крайне скудными остаются научные (экономические и правоведческие) исследования моделей разработки и лицензирования ПО. Прямым следствием этого становится и почти полное отсутствие прикладных разработок — пока нет твердой почвы не то что для обоснованной корпоративной, отраслевой государственной политики, но и для обеспечивающей аналитики.
Фактически сколько-либо достоверные данные даже просто по инсталляционной базе существуют только для публично используемого софта (платформы и прикладное ПО в сетях Интернета), в остальном пока приходится довольствоваться результатами опросов и экспертными оценками.
Положение дел и перспективы
Свободное ПО и Интернет. Область цифровых телекоммуникаций — очевидная “вотчина” свободных решений и решений на свободной платформе (фактически Интернет — это и есть самый яркий феномен свободного софта), и их доминирование в таких приложениях, как услуги доступа в сети или web-публикации, удивляет не слишком. В России доля свободных платформ и программ в сетях Интернета (на серверной стороне) даже выше, чем в среднем по миру, и ключевую роль здесь играют web-сервер Apache и свободные ОС *BSD и Linux.
Основной проприетарный конкурент свободным решениям в этом сегменте — не проприетарные реализации открытых систем (Solaris, AIX и прочие “юниксы”), а альтернативные архитектуры, прежде всего, NT (Microsoft Windows NT/2000/XP), являющаяся второй по распространенности после стандартной архитектуры, и, во все меньшей степени, Novell Netware. Такое соотношение будет сохраняться до тех пор, пока удается сохранять Интернет единым и стандартизованным.
За свободные решения работают проблемы с безопасностью, имманентные закрытому коду, и повышающаяся озабоченность аудитории к открытости интерфейсов, выражающаяся в периодических попытках антимонопольного преследования (впрочем, по вторичным и часто перевранным мотивам) публикаторов проприетарного сфота, сфокусированные пока на Microsoft.
В долгосрочной перспективе позиции свободного софта в этом сегменте будут определяться успешностью проектов в области так называемого middleware — компонентных решений, соединяющих web- (и СУБД-) платформу с реализациями конкретных предметных приложений. Состояние и динамика таких проектов, как Midgard, Zope, LRN и др. внушает, как говорится, определенный оптимизм.
Свободное ПО и локальные сети. Область тихого и незаметного внедрения свободных платформ — это, конечно, сервисы для гетерогенных локальных сетей различного масштаба, и основными локомотивами выступают Samba — универсальный сервер, предоставляющий массовые услуги доступа к файлам и принтерам, — и свободные системы управления базами данных (такие, как Postgres, MySQL и mSQL), которые, приближаясь, по большинству оценок, к популярным проприетарным решениям в плане надежности, производительности и масштабируемости, по тем же оценкам заметно уступают им в насыщении вторичными, но критически важными для многих приложений функциями (начиная от встроенного резервного копирования/восстановления и кончая средствами поддержки генерации отчетов).
Групповая работа/документооборот. Субпроцентные оценки присутствия той же Linux на настольных компьютерах, мелькающие в аналитических отчетах и прессе, конечно, занижены, однако сомнений не вызывает, что ее доля пока не вышла в мире за пределы 2-3%, а в России она, скорее всего, еще ниже.
Даже поверхностный анализ сферы ИТ в целом безошибочно указывает на “проблему настольного ПК” как ключевую для успешного продвижения свободных платформ. Однако сама проблема в подавляющем большинстве случаев подается в мистифицированном виде — то как следствие загадочной склонности конечных пользователей к проприетарным решениям, то как результат некоего “всемирного заговора” — что неконструктивно.
Сущность проблемы проще всего понять, присмотревшись: а что за бизнес-задачи в подавляющем большинстве случаев решаются на настольном компьютере? “Общим знаменателем” можно назвать “групповую работу” — последовательное или одновременное манипулирование корпоративными данными, и содержательным ядром проблемы являются навязанные в эпоху ПК проприетарные форматы этих данных.
Частично эта проблема “расшивается” в ходе естественной смены “офисных” бизнес-методик компьютеризации методиками реинжиниринга бизнес-процессов и, соответственно, внедрением интернет-, интранет-, экстранет-технологий. Текстовые процессоры и системы управления электронными таблицами постепенно уступают место “основных бизнес-приложений” на рабочих местах браузерам и клиентам электронной почты, что уже частично развязывает руки ИТ-менеджерам (конечный пользователь может и не знать, под какой ОС работает его браузер, что позволяет осуществлять ее выбор по бизнес-критериям, а не по принципу “лопай, что дают”), однако “узкое место” проприетарных форматов сохраняется, составляя проблему преодоления “порога совместимости” не только для поставщиков свободных систем, но и проприетарных решений-аутсайдеров.
Большинство тех же систем документооборота, разработанных в России, представляют собой реализующую национальную специфику “надстройку” над зарубежными проприетарными пакетами, такими, как Microsoft Office и Lotus Notes. Десяти-двадцатидолларовая клиентская лицензия на рабочее место тянет за собой сотни долларов лицензионных отчислений за рубеж за проприетарную платформу (прикладной пакет и ОС) и, при общей внушительной стоимости решения, лишь небольшая ее часть достается отечественной отрасли. Получается порочный круг: разработчики софта сами способствуют оттоку так необходимых для их развития средств.
Откровением для многих оказывается то, что авторитетный стандарт для разметки сложно структурированных данных существует{Так же, как и стандарты интерфейсов ОС: ISO/IEC 9945-1:1990, 9945-2:1990 и 9899-1990.}, причем разработан он и принят полтора десятка лет назад. Проблема стандартизованного обобщенного языка разметки (SGML, ISO 8879:1986) не в том, что он плох, а в том, что он оказался “слишком хорош” и обобщен до такой степени, что разработка SGML-приложений оказалась непомерно сложной, а массовый парк персональных компьютеров их не “тянул”.
Один из наиболее интересных процессов, происходящих сейчас в сфере ИТ — это внедрение упрощенного подмножества SGML, известного как расширяемый язык разметки (XML), призванного разрушить “берлинскую стену” между сферой “большого компьютинга” (более или менее совпадающей с интернет-технологиями) и сферой “малой компьютеризации” офисного и межофисного документооборота, и в этой связи мне хотелось бы привлечь внимание к проекту OpenOffice.org, в рамках которого разрабатывается свободный набор XML-инструментов, по пользовательскому инструментарию схожих с унаследованными “офисными приложениями”.
“Национально-специфичные” приложения. Если от “платформенного” софта требуется лишь базовая интернационализация и локализация (поддержка кодовых таблиц, соответствующих системе письма, перевод документации), то “работа с документами” предполагает определенный уровень поддержки существующих стандартов, правовых норм и обычаев.
Когда “документы” — это бухгалтерия, складской учет и прочие жестко регулируемые сферы, национальная специфика усиливается до такой степени, что лидируют здесь отечественные разработчики и поставщики. Все они (за исключением нескольких робких экспериментов) работают в проприетарной модели, и в подавляющем большинстве их разработки ориентированы на несвободные платформы, по крайней мере, на клиентской стороне.
Последнее обстоятельство — очень существенное препятствие для маркетинга свободных платформ в российском бизнесе, особенно в малом и среднем. Натуральный (складской) и финансовый учет обычно становится одним из первых приложений при компьютеризации бизнеса, и недоступность соответствующего софта под свободными платформами подталкивает менеджера к “естественному выбору” платформы несвободной, влияющему и на последующие этапы компьютеризации.
Образуется замкнутый круг: бухгалтер не использует свободную ОС, поскольку под ней нет национального бухгалтерского софта, а разработчики того же бухгалтерского софта не переносят его на свободные платформы, поскольку бухгалтеры на них не работают{Злые языки, правда, утверждают, что и без мистификации здесь не обходится, и что Windows-решения, например от 1С, без проблем работают в WINE под Linux.}. Разомкнется круг либо волевым решением (кто-то из поставщиков увидит в этом не проблему, а открывающуюся возможность — в конце концов, цена лицензии на несвободную ОС — это чистый минус в сделке с клиентом), либо естественным образом — стандартизация форматов предоставления “внешней” (B2G) отчетности удешевит разработку на порядок, и кто-нибудь “выкатит” свободное решение и переделит рынок.
Позиция интеграторов и роль вендоров. Рыночные позиции интеграторов и поставщиков законченных решений в России традиционно слабее, чем в большинстве западных стран (прежде всего, из-за того, что бОльшая часть интеграционной деятельности отправляется внутри самих корпораций-клиентов), однако не учитывать их позицию было бы грубейшей политической ошибкой! Интеграторы — одна из немногих категорий игроков, которые не только в состоянии проводить глубокие “аналитические рейды” в мир технологий, но и реально их проводят, причем в меньшей, чем другие, степени склонны прятать их результаты под маркетинговой шелухой.
Интерес к свободным ОС (за пределами их использования в телекоммуникациях) возник в этой среде относительно рано, однако активное экспериментирование, насколько я знаю, было прервано известными событиями 1998 г. и до сих пор не восстановлено в полном объеме.
Российская интеграция остается в основном ориентированной на проприетарные “юниксы” и “решения Microsoft”, и изменение этой позиции — неважно по какой причине оно произойдет — станет важным шагом на пути формирования института свободного ПО в нашей стране. Именно интеграция способна в полной мере эксплуатировать свободные решения и зарабатывать на этом деньги, но на этот же сектор упадет и значительная часть связанных с этим расходов (PR, адаптация бизнес-методик внедрения и эксплуатации).
Я думаю, важным фактором станет продвижение свободных платформ со стороны изготовителей оборудования — корпораций, составляющих ядро мировой компьютерной индустрии. В течение долгого времени союз отрасли с сообществом свободного софта носил характер “молчаливого соглашения”: корпорации вносили свой вклад, участвуя в разработке общедоступных спецификаций, релицензируя свободно код, написанный для собственных нужд (поучительно посмотреть на список участников X Consortium/OpenGroup, W3C или OASIS), и “прикомандировывая” свой персонал к свободным проектам.
Последние три года ознаменованы “звонкими и яркими” инициативами корпораций, таких, как Netscape/AOL, IBM или уже упомянутая Sun, решивших, что, помимо прямого бизнес-эффекта от доступности кода и использовании ресурсов сообщества, можно “малой кровью” достичь и косвенного PR-эффекта. В каких формах они будут разворачиваться в России, пока не вполне понятно (по сути, спонсирование упомянутого в начале статьи мероприятия было первой совместной акцией лидеров отрасли).
Аксессуаризация свободного софта. В таком важном направлении бизнеса свободного ПО, как “аксессуаризация” — выпуск сопутствующих товаров, — особое место занимают издательства. В англоязычном сообществе невозможно переоценить исключительную роль, которую сыграли (и продолжают играть) Тим О’Рейли и его издательство, выпускающее “книжки со зверьками”, а у нас пока явного лидера в этом плане не выявилось — книги по Linux, Perl, PHP, MySQL и пр. выпускаются почти каждым крупным издательством компьютерной направленности, и рынок, хотя и с задержкой, насыщается.
Четко и сознательно, на мой взгляд, сработало в этом направлении издательство “Мир”, запустив серию “Библиотека издательских ТеХнологий”, ориентированную прежде всего на использование свободной издательской системы ТеХ Дональда Кнута. Недавно, приложив к очередному изданию компакт-диск с программным обеспечением ТеХ, мировцы, по сути, вошли и на рынок поставок дистрибутивов свободного ПО. Замечу, что речь идет о достаточно четко обозначенном и компактном (порядка 5000—10 000 конечных пользователей) сегменте, который вполне реально, при разумной маркетинговой политике, “покрыть” целиком.
Сам по себе рынок поставок ПО, что может показаться парадоксальным, играет роль лишь “смазки”, но не основного фактора в распространении свободного софта: замечательно, когда можно пойти в магазин и увидеть пяток разных дистрибутивов Linux и дистрибутив FreeBSD, однако “по цепочке” софт распространяется не намного медленнее. Замечу, что описанная ситуация с изобилием носителей пока справедлива в России лишь для столицы и центров крупных городов.
Стандартизация, сертификация и госзаказ. Своевременная и разумная стандартизация форматов данных и протоколов обмена ими, как один из базовых процессов в сфере программного обеспечения, способна эффективно поддерживать конкуренцию на рынке разработки и поставки программ, причем, не только конкуренцию отдельных бизнесов, но и конкуренцию бизнес-моделей, исключая ситуации “антистандартизации” — замыкания пользователей в тесных рамках доминирующей реализации популярного приложения за счет использования неспецифицированного формата.
В нормальной ситуации отрасль способна стандартизовать важнейшие приложения сама: обычно под такие задачи формируются некоммерческие промышленные консорциумы, и выработанные ими спецификации постепенно получают статус фактических, а затем и юридических — через процедуру одобрения национальными или международными органами — стандартов.
В критической ситуации государства способны подтолкнуть этот процесс, подбросив в него свои ресурсы. Разумеется, государство может пренебречь этой функцией — и оно очень долго пренебрегало ей в России{Амбициозный проект “русского GOSIP” — профиля стандартов взаимодействия открытых систем — развивается, похоже, только в части протоколов нижних уровней, а профиль переносимости прикладных программ вообще остается воздушным замком (даже до одобрения признанных международных стандартов — многоязычного кодирования данных (Unicode), разметки текста (SGML, XML), интерфейса ОС (POSIX) — дело пока не дошло).}.
Государственные органы могут и злоупотреблять своими полномочиями, особенно если в них входит, кроме стандартизации, и сертификация на соответствие этим стандартам, или, как крайний случай, лицензирование деятельности. К сожалению, у нас есть примеры формирования коррупционных схем продаж за счет произвольного применения (или неприменения) своих полномочий различными органами власти: достаточно упомянуть многолетнюю деятельность ФАПСИ на ниве “шифровальных средств”, наносящую стране многомилионные убытки, или прошлогоднюю историю с “закупкой” Microsoft Windows и Microsoft Office министерством образования для сельских школ.
Реализация положений, заложенных в программу “Электронная Россия”, может по крайней мере сделать ее прозрачной, что стало бы серьезным стимулом в развитии программирования в России вообще, и свободного программирования — в частности.
(Анти)пиратство. На усиление государственной “борьбы с пиратством” иногда возлагаются определенные надежды в смысле расширения сегмента свободного софта. Самый модный сегодня пример — Украина, недавние действия властей которой по “истреблению на корню” “пиратских” бизнесов привели к всплеску спроса на свободные решения (включая поставку дистрибутивов Linux, которые публикаторы, как говорится, не успевают отгружать).
Однако представляется, что в долгосрочной перспективе такие акции приносят больше вреда, чем пользы: как правило, мигранты с “пиратских” решений малоплатежеспособны и не ориентированы на приобретение услуг, тем менее — на участие в развитии софта в каком бы то ни было качестве.
Впрочем, тот же украинский опыт, когда зарубежные “проприетарщики” втянули государство в “войну с пиратством”, а потом ее же и “кинули”, пролоббировав введение экономических санкций (причем ровно в тот момент, когда впервые в истории независимой Украины у их клиентов возникли реальные трудности с получением “пиратских” копий), надеюсь, многих отрезвит.
В то же время любые легальные усилия, прилагаемые к сдерживанию пиратства силами самой компьютерной отрасли и поставщиков проприетарного софта, ведут к оздоровлению общей ситуации. В этом смысле интересы подавляющего большинства отечественных проприетарных и свободных программных бизнесов совпадают.
Те поставщики несвободных прикладных программ, которые систематическую защиту своих прав и разумную маркетинговую (включая ценовую) политику предпочитают избирательным рейдам на “богатеньких”, могут открыть для себя новый сегмент, включив свободные платформы в число поддерживаемых. Он пока небольшой, но даже 1% от отечественного рынка — одно, а от мирового, как некоторые потихоньку начинают понимать, нечто совсем иное.
Свободное ПО в системе образования. Ситуация в сегментах, по которым я “пробежался” выше, определяет перспективы и сложности маркетинга свободного ПО в краткосрочной и среднесрочной перспективах. На “марафонской” дистанции, как можно догадаться, определяющим фактором является образование — как в широком смысле (включая профессиональную подготовку и переподготовку, самообразование и наличие ресурсов, например пула литературы, для него), так и в узком смысле — школы и вузов.
Перспективы свободного софта в программистском и околопрограммистском специальном образовании очевидны — методист и преподаватель благодаря наличию доступа к исходным текстам может “легким движением руки” превратить любой компонент используемого софта в учебное пособие. Позиции Linux и особенно FreeBSD в ведущих технических вузах страны достаточно сильны, и вряд ли что-то этому может помешать.
В непрограммистских и нетехнических кругах ситуация много хуже — огромный пул уже существующего научного и учебного свободного софта (это тысячи пакетов и десятки тысяч программ) не только не используется в должной мере, но и не систематизирован и не описан на русском языке. Доходит до таких курьезов, как покупка лицензий или “пиратское” использование проприетарного софта, для которого существует масса свободных аналогов — просто в силу неосведомленности{Маленький пример: многие математики ждут особого приглашения, чтобы использовать релицензированный недавно свободно под названием Maxima легендарный расчетный пакет Macsyma. Сколько денег улетело из страны на лицензии на Maple и Mathematica, один черт знает, а подсчитать количество используемых “пиратских” копий не возьмется и он.}.
Хуже всего дело обстоит, видимо, в средней школе. Некая “объективная” тому причина — общая ориентация школьной программы по информатике на потребительское отношение к ИТ, предполагающая знакомство прежде всего с “оболочкой” технологий, причем начиная даже не с браузера и клиента электронной почты, а с текстовых процессоров (которые наши горе-методисты путают с текстовыми редакторами) и электронными таблицами. Плохая новость заключается в том, что это ровно те сегменты программного рынка, которые проприетаризованы в наибольшей степени. Хорошая новость заключается в том, что на сегодня (последняя брешь была закрыта векторным графическим редактором OO Draw) все приложения, знакомства с которыми предполагает школьная программа, имеют свободные реализации.
Отговорок, какими бы натянутыми они ни были, больше не осталось: свободный софт должен пойти в школу. До сих пор его продвижение остается, к сожалению, делом энтузиастов, а не госполитики (сожаление относится не к энтузиазму, а к отсутствию политики). Основные сложности связаны с методическим обеспечением и подготовкой персонала, и я рад завершить статью извещением о том, что такие работы ведутся, и показать на первый результат: в ходе подготовки упомянутой в начале статьи рабочей встречи была достигнута договоренность о свободном лицензировании прототипа учебника, разработанного в Московском государственном индустриальном университете, которая и была выполнена (см. www.ctc.msiu.ru/materials).